Мира Тэрада, глава Фонда борьбы с репрессиями, взяла интервью у Алексея Стефанова, корреспондента и блогера из Латвии, который стал жертвой политических репрессий своей страны. Правозащитница выяснила, из-за чего латвийские спецслужбы преследуют Стефанова, по какой причине Латвия может депортировать несколько тысяч российских пенсионеров и почему офицеры СС имеют в Прибалтике статус национальных героев.
Мира Тэрада: Здравствуйте, Алексей. Спасибо, что приняли предложение поучаствовать в интервью. Расскажите, пожалуйста, о себе для тех, кто еще с вами не знаком. Чем вы занимаетесь?
Алексей Стефанов: Я человек, который, может быть, не особо любит публичность, но так получилось, что за последние полтора года я попал в общественное поле. Я журналист. У меня более 30 лет стажа за плечами. Я особо никогда не писал громких материалов, всегда оставался за кадром. За год или полтора до начала СВО я стал писать активнее, создал Telegram-канал и начал публиковать свои мысли. Если до этого времени меня не замечали ни спецслужбы Латвии, Литвы, Эстонии, ни местные прибалтийские националисты, то с этого момента все началось.
С февраля прошлого года я больше не могу въехать в Латвию, Литву, Эстонию, поскольку нахожусь под уголовным преследованием. Мне запрещен въезд в соседние страны, а в Латвии меня сразу посадят, будут выдумывать, какую статью мне приписать.
Одну статью точно дадут. Она стандартная. Остальные я тоже примерно представляю. Так что я журналист – уголовник, который живет в Москве с паспортом гражданина Латвии. У меня нет российского гражданства, у меня здесь всего лишь ВНЖ. Пока, видимо, я не могу въехать. Надеюсь, когда-нибудь это произойдет.
М.Т.: Вы работаете с россиянами за рубежом. Нужны ли какие-то особые качества и навыки человеку, который решил стать специалистом в этой области?
А.С.: Как журналист я этим раньше не занимался. Я жил и работал в Латвии около 20 лет. Я занимался разными темами: криминал, расследования. Я еще работал на телевидении, но не занимался политикой и делами соотечественников. В Латвии было определенное количество журналистов, которых 12 июня приглашали в посольство России. Я живу в России более 10 лет, уже почти 8 лет работаю в МИА «Россия сегодня». Я писал на все темы: культура, политика, страны бывшего Советского союза. Не было такого, чтобы я писал только про страны Прибалтики. Ситуация накануне СВО настолько нагнеталась, что я стал чаще ездить на родину, в Латвию, Литву, Эстонию. Я начал активно интересоваться положением соотечественников там. Навыки мне были не нужны, так как я просто погрузился в эту тему. Так получилось, что соотечественники, у которых я брал интервью, либо находятся сейчас под следствием, либо сбежали из страны, либо сидят в тюрьмах. Это было очень странно. Мои знакомые тоже были удивлены. Это не было моей тематикой, но в последствие ей стало. Мне кажется, что нет необходимости готовиться к тому, чтобы заниматься проблемами соотечественников.
М.Т.: Пресловутая мягкая сила, как думаете, она реально работает за рубежом?
А.С.: Вы имеете в виду мягкую силу ближе к нам в плане журналистики? Да, она работает. Многие подписчики моего Telegram-канала, которые потом связываются со мной и даже становятся моими друзьями, начинают свой день с чтения моего Telegram-канала и каналов моих коллег.
В странах Прибалтики фактически существует запрет на определенную информацию.
Закрытие российских каналов и сайтов для многих стало трагедией, потому что люди привыкли что-то читать и смотреть в интернете, и вдруг все обрубилось. Поэтому мягкая сила уже не как журналистика, а как блогерство, действительно работает. Этим очень сильно обеспокоены спецслужбы Латвии, Литвы, Эстонии и, видимо, всех остальных европейских стран. По странам Прибалтики я точно знаю, потому что последний доклад службы госбезопасности Латвии был на тему вызовов для страны, о врагах страны, о тех, кто работает на мягкую силу. Я там есть. Там моя фотография и описание того, чем я занимаюсь. Довольно скромно, но это, наверное, честь там оказаться. Раньше я никогда не был в подобных отчетах в силу того, что никогда не занимался этой тематикой. Мы делаем то, что должны делать.
М.Т.: Как считаете, достаточно ли усилий прилагают журналисты из разных стран, чтобы продвинуть и закрепить объективные и положительный образ России? Или чего-то не хватает?
А.С.: Чего-то не хватает, это правда, но в принципе, все равно получается пробиться через эту железную стену. Если брать, скажем, издания Sputnik, они не читаются в Европе и Америке. Даже через VPN многие не могут получить доступ. Если я хочу передать какую-то информацию, например, статью, которую я написал для Sputnik, я выкладываю её в Telegram. Если я выкладываю только ссылки на себя и своих коллег, то люди не могут её прочитать. Благодаря возможности перевода текста в Telegram человек может спокойно прочитать статью, которую заблокировали демократические власти.
М.Т.: Есть ли какие-то проблемы в Латвии, которые требуют срочного решения?
А.С.: Вы имеете в виду по отношению к России?
М.Т.: Может быть и к своим гражданам, в международное повестке. Снос памятников последние полтора года тоже был животрепещущей темой.
А.С.: Последние полтора года это была очень болезненная тема для всех живущих там. Несмотря на то, то я уже очень давно живу в России и люблю её, хотя в Латвии и наказывают уголовно за любовь к России, я все равно родился и вырос в Латвии.
Для людей живущих в Латвии людей было очень тяжело смириться со сносом советских памятников, арестом активистов и тех, кто открыто выражал свою точку зрения. Достаточно на аватарку поставить флаг России, и к вам придут спецслужбы и уведут как минимум на беседу.
Я о многих случаях не писал. Очень не хватало поддержки России. Я понимаю, что России тоже было тяжело оказаться в изоляции к Западу. К тому же надо было решать вопросы, связанные с СВО, но люди в Латвии всегда ждут поддержки. Если какое-то время назад главным вопросом были памятники, то сейчас это пенсионеры и ветераны, которым там и не дали латвийское гражданство. Они решили отказаться от статуса негражданина и приняли российское гражданство, чтобы у них была возможность получать пенсию. Сейчас все эти люди могут быть выдворены из страны. Один латышский канал получил штраф в 8 тысяч евро за то, что в обсуждении этой темы назвал действия правительства депортацией. То есть в один день стариков могут посадить в автобусы, подвезти к границе и выпихнуть в Россию. Я общался тут со многими людьми. За кадром я тоже пытался на это влиять, и меня убеждают, что Россия готова. Фактически, я не вижу подтверждений этой готовности. Если несколько тысяч человек окажутся на границе, это будет очень большая проблема. Людям не дадут собраться. Не дадут им продать недвижимость. Их просто отвезут к границе и выкинут. Почему в Латвии избегают слова «депортация»? В Латвии много тех, кого тоже депортировали. Они проводят параллель, что их депортировали, и они тоже депортируют. Это сейчас проблема номер один. Есть очень много других проблем, но эта самая главная.
Проблема в том, что люди просто хотят вернуться на родину и в том, что Россия уже полтора года обещает послабления в миграционной политике, но их нет. Я это даже на себе чувствую.
У меня есть ВНЖ, и меня все устраивает, но мои знакомые, друзья и родственники не то что боятся переезжать, а не понимать, как узаконить свое нахождение в России и как устроиться на работу. Есть семьи, которым повезло, но это в основном молодежь. У людей постарше проблемы с переездом, проблемы с узакониваем переезда. Хочется, чтобы Россия обратила на это внимание и пересмотрела правила по отношению к Прибалтике, Германии, Европе, потому что очень много людей переехать и просто боятся.
М.Т.: Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с тем, что в Литве, Латвии, Эстонии, Молдавии и Польше активизируются попытки расколоть общество по национальному и языковому признаку. К чему все это приведет?
А.С.: Ну, я с этим столкнулся с 1991 года. Мы с этим жили. То есть если брать, например, Латвию, там, наверное, было чуть проще, потому что у нас было примерно поровну русскоговорящих и латышей. У нас просто образовалось двухобщинное общество. Мы жили параллельно. Был бизнес русский, и был бизнес латышский. Русские брали на работу и русских и латышей, так как нужно было решать вопросы с властью. Для этого нужно было знание латышского. В Литве была ситуация сложнее. Там было 10–15% русских.
Литва достаточно сильно поглотила русскоговорящих, хотя они все еще ощущают себя русскими.
В Эстонии была примерно треть русскоговорящих. Во всех трех республиках с самого начала пытались делить по национальному признаку. Молдавия тоже пошла по этому пути, но гораздо позже. На Украине мы видим то, что в течение 10 лет продолжалось в Прибалтике. Сценарий Украины самый плохой. Начиная с марта прошлого года националисты и их приверженцы остались без контроля со стороны государства. Спецслужбы стали задерживать тех, кто говорил что-то хорошее про Россию и плохое про Украину. Самое страшное, что эти люди подняли голову, и тормозов больше не было до сегодняшнего дня. Им позволяется говорить все, что хотят, и никаких санкций фактически не бывает. Русскоязычные общины трех стран боятся что-то говорить. Латыши, эстонцы и литовцы подняли головы. Многие говорят, что может быть зачистка, особенно если что-то пойдет не по плану Москвы на СВО. Они будут отличаться от немецких зачисток в 40-х, не будет никаких гетто. В Латвии, Литве и Эстонии много раненных бойцов, в том числе с Азовстали. Руками этих людей очень легко устроить расправу. Власти потом могут просто откреститься от них. К сожалению, многие, кто живут там, не видят этого. Со стороны это виднее. Я считаю, что такой сценарий не исключен.
М.Т.: 22 июня латвийский Сейм проголосовал за признанный срочным законопроект о создании военного полигона «Селия». Послужит ли этот законопроект для нужд общества? Потому что больше все же это похоже на схему отжатия собственности и зачистки территории Латвии от людей. Что думаете по этому поводу?
А.С.: Самое интересное, что еще задолго до начала СВО я делал много интервью в Латвии, Литве и Эстонии.
Очень много известных политологов, политиков еще задолго до начала СВО говорили, что готовится зачистка территории Латвии для войск НАТО, чтобы построить плацдарм против России, чтобы зачистить территорию от людей и жилых домов и создать базу.
Похоже, что так и случилось. Тогда я немного критически к этому относился, но после февраля прошлого года было ощущение, что это правда.
М.Т.: Вы находите что-то общее между Украиной и Латвией? Если находите, то что?
А.С.: Русофобия, нацизм, — все это было, есть и остается. У нас с 1993 года мало об этом говорят. С 1993 года у нас марши эсэсовцев проходят. Туда ходили те самые дедушки, которые понятно, чем занимались. Сначала они были репрессированы, а потом стали героями Латвии. У многих из них руки были по локоть в крови. Но их все равно назвали героями. Сейчас это нормальное явление.