Мира Тэрада, глава Фонда борьбы с репрессиями, выступила на Международной конференции Фонда борьбы с репрессиями и медиагруппы «Патриот» «Пытки в правоохранительных системах современного мира: проблема и способы её решения» с докладом на тему «Пытки в XXI веке. Как уродливый пережиток прошлого возродился в новом столетии». Правозащитница рассказала об изощренных методах пыток осужденных и заключенных в разных странах, предположила, какую роль сыграли Соединенные Штаты Америки в организации конвейеров пыток, и поделился тем, через какие психологические пытки приходится проходить заключенным практически в каждой тюрьме любого государства.
Пытки в XXI веке. Как уродливый пережиток прошлого возродился в новом столетии.
Пытки – это плохо. Мы все понимаем это сейчас. Но я не могу не указать на ужасный факт. Отменять пытки начали в Европе ещё с середины 17 века, к середине 19 века они были запрещены почти во всех странах Европы. Уже тогда люди понимали их нецелесообразность, неэффективность, антигуманность. И я считаю это большим достижением. Тем ужаснее, что в 20 веке человечество вернулось к ним и пытки снова стали применяться в Германии, СССР, Китае, при латиноамериканских, африканских и азиатских диктатурах и во многих других тоталитарных, диктаторских и репрессивных режимах. 20 век можно считать варварским по множеству причин, связанных с геополитическими процессами. Однако именно они позволили людям осознать то, насколько далеко можно зайти, позволили научиться на собственных ошибках. В том числе это касается и пыток – принятая в 1984 году Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Однако научиться чему-то и использовать полученные знания – это, к сожалению, разные вещи.
Следует сразу обозначить, что в наименее развитых странах и во множестве азиатских государств, к несчастью, пытки никуда не уходили. Для многих из них соблюдение прав человека даже в этой части, не является приоритетным принципом, однако и положительного примера у них, как такового, нет. Ведь даже те страны, что извлекли для себя уроки Второй мировой войны, активно участвовали в этих трагичных событиях. Я говорю о таких государствах, как Соединенные Штаты Америки, Россия, множество европейских стран. Те страны, что активно противостояли нацизму, осуждали его военные преступления в своих речах и судебных процессах, в итоге наступают на те же грабли. Это звучит жутко, это звучит ужасно, но это правда.
Пожалуй, можно с уверенностью говорить о том, что началось всё с военных преступлений США и скандалов вокруг тюрем в Гуантаномо, Абу-Грэйб, Баграме. Там пытали тысячи и тысячи военнопленных мусульман и тех, кого только подозревали в связях с ними. Этих людей избивали, морили голодом, не давали спать, обжигали глаза аэрозолями, связывали, пытали слишком низкой или высокой температурой, водой, давали терзать и насиловать людей собакам. Это далеко не полный список. Ужасно. Ни один человек, да что там, ни одно живое существо не заслуживает пройти через это! Надо ли говорить, что многие из жертв попадали в эти тюрьмы безосновательно и не были виновны вообще? В инструкциях, которыми снабжают военных следователей, написано, что конвенция ООН не распространяется на террористов, а это значит, что их можно пытать. О какой силе конвенции вообще можно говорить, если государства, ратифицировавшие её, могут сами решать, к кому они хотят ее применять, а кто не заслуживает статуса «человек»? Именно это я имела в виду, вспоминая националистические режимы прошлого века.
Пытки издавна были способом заставить человека говорить. Однако 21 век – эпоха науки и знаний. Тем отвратительнее выглядит хладнокровный подход в этих пытках. Пытки для заключенных на Ближнем Востоке разрабатывались с научным подходом – учитывая психологию человека и религиозные особенности мусульман. Так, например, в Абу-Грейб заключенных насильно кормили греховной свининой и поили греховными спиртными напитками. Учитывая запретность плотских утех в мусульманских странах и отношение к представителям противоположного пола как к гражданам второго сорта, американцы использовали женщин-солдат, чтобы те издевались над мужчинами-заключенными, унижали их и домогались их. Часто процесс снимался на камеру, чтобы сделать его ещё унизительнее.
И дело тут не только в США: Как минимум в трех странах Евросоюза находились секретные базы ЦРУ, которые работали в рамках глобальной «войны с терроризмом», где люди подвергались пыткам и жестокому обращению. Этими странами были Польша, Литва, Румыния. Остальные страны можно с чистой душой укорять за то, что они никоим образом этим процессам не препятствуют и не позиционируют проблемой вовсе. Что ужасно лицемерно, если вспоминать о том, насколько хочется верить каждый раз, когда те или иные политические лидеры провозглашают бесценность человеческих прав и свобод, человеческой жизни, в конце концов.
Однако каждый из собравшихся прекрасно знает, что пытки существуют не только по отношению к военнопленным, к террористам. Они давно стали постоянным атрибутом тюремного заключения практически во всех странах. Как я уже говорила, 21 век – эпоха науки и знаний. И во многих местах людей действительно перестали избивать и насиловать, однако пытки никуда не делись. Они лишь приобрели новую форму. Нет, конечно, физическое насилие всё еще много где применяется. Тут я могу сослаться на то, что видела лично в местах заключения в США, на опыт многих из тех, с кем я беседовала в рамках своей правозащитной деятельности, на всплывающие там и тут скандалы вокруг тюрем стран развитого и развивающегося мира. Всё это нас шокирует, но уже давно не удивляет. Однако если физические пытки – реалии, через которые проходят всё-таки лишь часть заключенных. Психологические же пытки применяются повсеместно и в той или иной степени касаются абсолютного большинства заключенных. Американский социолог Альберт Байдерман в 1961 написал книгу «The Manipulation of Human Behavior ». В ней он обозначил психологические приемы, позволяющие подавить человека и сделать его послушным орудием манипулятора. В 1973 году организация Amnesty International декларировала, что эта методология, сведенная в таблицу из восьми пунктов, содержит «универсальные инструменты психологической пытки и принуждения». Эта таблица выглядит следующим образом:
Пункт 1. Изоляция.
Лишить жертву насилия поддержки и сделать зависимой от авторитета. Это то, что вообще происходит с человеком, когда его помещают в тюрьму. Однако ещё сильнее эффект становится в случае заключения в одиночной камере. Наш коллега, Нильс Мельцер ранее выступал с докладом в ООН в роли специального докладчика и пытался напомнить о том, что длительное одиночное заключение является одной из форм пыток, однако все мы понимаем, что законодатели разных стран, по крайней мере сейчас, не относятся к этому достаточно внимательно.
Пункт 2. Монополизация восприятия.
Создать ощущение безотлагательной опасной ситуации и фиксировать на ней все внимание. Наказывать за независимость мнения и действий, заставлять подчиняться авторитету. Примеры: физическая изоляция, сокращение возможности передвигаться, погружение в темноту или напротив слишком яркое освещение, монотонная еда.
Пункт 3. Вызванная слабость и истощение.
Ослабление воли, способности к умственному и физическому сопротивлению. Урезание рациона, отсутствие должной медицинской помощи, лишение сна, продолжительные допросы.
Пункт 4. Угрозы.
Эта часть про то, чтобы даже в худшей ситуации, которой уже является заключение, угрожать тем, что может стать ещё хуже, что заставляет человека жить в ощущении безнадежности.
Пункт 5. Случайные поблажки.
Не давая привыкать к лишениям, изредка ослабляя поводок в обмен на подчинение, надзиратели вырабатывают рефлекторную ассоциацию. Тут у человека уже на бессознательном уровне начинает формироваться желание заслужить эту поблажку.
Пункт 6. Демонстрируя «всемогущество» и «всеведение».
Создать у жертвы ощущение того, что её судьба в руках авторитета, полностью лишая любых позывов к тому, чтобы отстаивать себя, свои права, свободы, даже простые желания.
Пункт 7. Деградация.
Свести на нет самооценку и ощущение собственной значимости жертву. Оставить ей лишь жажду животного выживания. Примеры: сократить возможность соблюдать личную гигиену, заставить находиться в грязной среде, налагать бессмысленные унизительные наказания, оскорблять и насмехаться, лишать приватности.
Пункт 8. Выполнение тривиальных требований.
Финальный штрих – выработать у жертвы привычку подчиняться, заставляя выполнять нелепые бессмысленные приказы.
Вот они, универсальные инструменты психологической пытки, которые имеют место в любой тюрьме любого государства, через которые проходят миллионы и миллионы людей по всем миру. Для того чтобы восстановиться после такого обращения, человеку нужно потратить действительно большое время на психотерапию. Однако травма не остается в прошлом – тюремное заключение это клеймо, которое постоянно будет напоминать о себе и о пройденных ужасах. Таким образом, количество рецидивов просто не может уменьшаться. Американский социолог Роберт Мартинсон говорил об этом еще в 1974 году. Его исследования повлияли на то, что я хочу обозначить положительным примером – часть скандинавских стран. Там заключенные, сидя в тюрьме, остаются полноценными людьми, часто имеют доступ к обществу, ведут жизнь, близкую к обычной, что учит их функционировать в такой жизни и создает желание реабилитироваться. Доказательства этому – в Норвегии процент рецидива составляет порядка 24%, в то время как в США или России уходит за 50%.
Да, к моему глубокому сожалению, Россия также не является образцом в этом плане. Чего только стоят недавние скандалы с пытками. Однако выводы сделаны, а ответственные за недопущение подобного люди отправлены в отставку. Хочется верить, что сейчас действительно станет лучше. Однако и мы не можем сидеть, сложа руки, поэтому и собрались сегодня. Я надеюсь, что в рамках данной конференции нам удастся выработать новые подходы к решению проблемы, добиться создания более комплексного законодательства по запрету пыток и внести свою лепту в благородное дело борьбы за права человека. Мои коллеги продолжат.
Вопросы от представителей СМИ:
Дмитрий, «Экономика сегодня»: У меня такой вопрос по американской пенитенциарной системе. Вы сравнили ее с российской пенитенциарной системой, но у нас же все-таки есть еще такая тема, как международные договоры. Например, любимым занятием многих осужденных или просто подследственных в сизо или в других местах лишения свободы являются жалобы в европейскую комиссию. И в принципе, учитывая рассмотрение, все они выполняются и оказывают эффективное влияние на режим заключенных. Есть ли что-то подобное в США, соблюдает ли американская пенитенциарная система хоть какие-то международные соглашения, либо по американской традиции эта часть права не работает вовсе?
Мира Тэрада: В США экстерриториальное законодательство. Из большей части международных соглашений Соединенные Штаты Америки вышли, но при этом благополучно остаются в соглашениях об экстрадиции. Поэтому, к сожалению, что касается нарушений со стороны Соединенных Штатов Америки, инструменты по привлечению их к ответственности крайне ограничены.
Руслан, «Народные новости»: Что нужно делать российскому гражданину, попавшему в иностранную тюрьму, чтобы его вернули домой?
Мира Тэрада: Давайте начнем с задержания. Пожалуй, в первую очередь необходимо просить, чтобы представители правоохранительных органов уведомили представители российского МИД на территории государства, где происходят задержания. Необходимо требовать переводчика и адвоката и ничего ни в коем случае не подписывать. А дальше, отвечая на ваш вопрос, здесь необходимо ориентироваться по ходу событий: что за обвинения предъявляются, потому что все также зависит от страны, выдвигающей обвинения, и от страны, которая осуществляет задержание. Безусловно, всегда необходимо поддерживать связь с представителями российского МИД в первую очередь, потому что необходимо максимально избежать нарушения прав российских граждан, которые находятся в заключении за рубежом.
Руслан, «Народные новости»: Как нужно действовать, если подвергается давлению со стороны полиции?
Мира Тэрада: Какому давлению?
Руслан, «Народные новости»: Если полиция делает какие-то неправомерные движения?
Мира Тэрада: Ни в коем случае не нужно вести себя агрессивно. Нужно если не обладаешь языком страны, в которой тебя задерживают, безусловно просить переводчика, стараться меньше говорить по-русски, потому что язык непонятен, язык звучит для них агрессивно. Стараться не махать руками, то есть любое ваши действия может и будет использовано против вас, как и слово, и более того может быть расценено как агрессия. И, что касается США, то в случае ощущения агрессии к сожалению правоохранительные органы вправе использовать и применить огнестрельное оружие.
Руслан, «Народные новости»: Еще такой вопрос: насколько частыми являются насильственные действия против заключенных в иностранных тюрьмах? Что говорит статистика и как уменьшить количество этих пыток в местах заключения?
Мира Тэрада: Статистика страшная, но она не точная. В том то все и дело. Потому что не о каждых таких правонарушениях заявляют жертвы этих правонарушений. В этой ситуации, безусловно, ни в коем случае не нужно молчать, жертвам необходимо обязательно уведомлять представителей посольства, необходимо передавать информацию правозащитным организациям, которые немалую роль я считаю в данный момент в РФ выполняют, в том числе. По статистике сейчас точно не могу сориентировать, потому что буду голословной.
Руслан, «Народные новости»: Международное законодательство прямо запрещает пытки и любые издевательства со стороны органов правопорядка. А вот как реагирует это самое международное законодательство, когда к ним обращаются пострадавшие?
Мира Тэрада: Мы ежедневно составляем огромное количество обращений, открытых писем, чтобы защитить людей, которые обращаются к нам. Хочу сказать, что мы крайне редко получаем какие-то ответы. Хотелось бы больше. Поэтому сегодня здесь и собрались для того, чтобы все-таки разработать какой-то метод, какой-то подход как более эффективно работать, чтобы восстанавливать права и свободы граждан.