Рубрики

«Издевательство над свободой»: французский общественный деятель Тьерри Мейсан поделился с Фондом Борьбы с Репрессиями историей политических гонений на свободу слова во Франции и США

Глава Фонда Борьбы с Репрессиями, Мира Тэрада, получила очередное эксклюзивное свидетельство политических преследований на Западе и подавления свободы слова.
Тьерри Мейсан, французский журналист
Тьерри Мейсан, французский журналист

Тьерри Мейсан, известный французский журналист и общественный деятель, автор одной из первых книг о «правде про события 11 сентября», «Чудовищный обман» (фр. L’Effroyable Imposture), 2002. Эта книга разоблачала официальную версию событий и указывала на то, что теракт был спланирован и проведен американскими спецслужбами. Мейсан обратился в Фонд Борьбы с Репрессиями и лично к главе Фонда Мире Тэрада с важной информацией о том, как американские спецслужбы пытались его уничтожить. Это яркая и в тоже время шокирующая картина, которая раскрывает подлинные масштабы политических преследований и ущемления свободы слова на Западе.

Запад: Издевательство над Свободой

Автор: Тьерри Мейсан

Запад всеми возможными способами старался заставить замолчать любого, кто пытался разоблачить его реальную политику после 11 сентября 2001 года и осмелился выступить против нее.

В 2002 году я опубликовал книгу «Чудовищный обман»», политологическое исследование, которое поставило под сомнение официальную версию нападений в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании и, более того, предвосхитило новую политическую ориентацию Соединенных Штатов: всеобщее наблюдение за гражданами и доминирование на Большом Ближнем Востоке.

После статьи, опубликованной в «Нью-Йорк Таймс», в которой выражалось удивление тем влиянием, которое я оказал во Франции, Министерство обороны США поручило израильскому Моссаду (национальная разведывательная служба Израиля) задачу по моему устранению. Президент Жак Ширак, который попросил свои собственные разведывательные службы ознакомиться с моей работой, встал на мою защиту. Во время телефонного разговора с премьер-министром Ариэлем Шароном он уведомил его, что любые действия против меня, не только во Франции, но и на всей территории Европейского Союза, будут истолкованы как враждебный акт против Франции. Он также назначил одного из своих сотрудников присматривать за мной и сообщил всем неевропейским государствам, которые намеревались пригласить меня, что они будут нести ответственность за мою безопасность. Действительно, во всех странах, куда меня приглашали, мне предоставляли вооруженный эскорт. Однако в 2007 году президента Ширака сменил Николя Саркози. По словам высокопоставленного чиновника, которого Жак Ширак назначил ответственным за мою безопасность, новый президент принял просьбу Вашингтона о том, чтобы Генеральный директорат внешней безопасности Франции избавился от меня. Предупрежденный таким образом, я быстро собрал свой чемодан и сбежал в изгнание. Два дня спустя я прибыл в Дамаск, где мне была предоставлена государственная защита.

Несколько месяцев спустя я решил обосноваться в Ливане, где получил предложение вести еженедельную программу на французском языке на телеканале «Аль-Манар», управляемом «Хезболлой». Этот проект так и не увидел свет, поскольку «Аль-Манар» отказался от идеи вещания на французском языке, несмотря на то, что он является официальным языком Ливана. Именно тогда министр юстиции Франции Мишель Аллио-Мари возбудила против меня судебное разбирательство под предлогом того, что журналист Гийом Дескье, который уже написал книгу, порочащую мою репутацию, обвинил меня в клевете. Ливан не сталкивался с подобной ситуацией более 30 лет. Полиция выдала мне повестку, но было очевидно, что эта процедура не может быть реализована по французскому законодательству. «Хезболла» защитила меня, и я решил уйти в подполье. Несколько месяцев спустя премьер-министр Фуад ас-Синьора попытался подавить сопротивление, но «Хезболла» нарушила баланс сил.

Затем я предстал перед судьей под аплодисменты полиции, которая все еще разыскивала меня три дня назад. Судья сообщил мне, что в письме Мишель Аллио-Мари содержались рукописные примечания, указывающие на то, что она просила своего ливанского коллегу арестовать и держать меня в тюрьме как можно дольше, пока дело будет идти своим чередом во Франции. Это было основано на древней практике писем, подписанных королем Франции и скрепленных королевской печатью, известной как «Lettre de cachet» («письмо с печатью»), дающей право заключать в тюрьму политических оппонентов без суда и следствия. Судья зачитал мне судебное поручение, на которое он призвал меня лично ответить в письменном виде. Я указал, что, согласно как французскому, так и ливанскому законодательству, спорная статья была установлена давным-давно и что в любом случае в ней не было ничего клеветнического. Копия письма Мишель Аллио-Мари и моего ответа была передана на хранение в Кассационный суд Бейрута.

Несколько месяцев спустя я был на званом обеде, устроенном известным человеком в Ливане. Присутствовал также помощник президента Саркози, который проезжал через Ливан. У нас было жаркое противостояние по поводу наших представлений о концепциях светского общества. Заверив других гостей, что он не уклоняется от дебатов, джентльмен расстался с компанией, чтобы успеть на обратный рейс в Париж. На следующий день меня вызвал судья по административному делу. Однако, когда моя машина была всего в двух минутах езды от места встречи, мне позвонили из офиса принца Талала Арслана и сообщили, что, по словам «Хезболлы», меня ждет засада, и я должен немедленно развернуться. Так уж получилось, что это была годовщина рождения Пророка Мухаммеда, и, за очень редким исключением, чиновники в тот день не работали. Команда Генерального директората внешней безопасности Франции устроила засаду, чтобы похитить меня и передать ЦРУ. Операция была организована советником Президента, с которым я ужинал накануне вечером.

Впоследствии я стал объектом многочисленных покушений на убийство, но я так и не смог вычислить заказчиков.

Например, на конференции в Каракасе, организованной Министерством культуры Венесуэлы, охранник президента Чавеса внезапно стащил меня с трибуны, где я выступал с речью; затем меня поспешно сопроводили в комнату за кулисами для моей безопасности. У меня едва хватило времени, чтобы мельком увидеть нескольких мужчин в зале, когда они вытаскивали свое оружие. Всего один выстрел, и это была бы настоящая бойня.

Еще будучи в Каракасе, я был приглашен на ужин вместе с моим спутником. Мой друг был не очень голоден, поэтому мы незаметно поменяли тарелки местами, так как по какой-то непонятной причине я получил заметно меньшую порцию, чем большинство людей. Вернувшись в наш отель, его внезапно охватила дрожь, он потерял сознание и катался по полу с пеной у рта. Когда прибыли врачи, они сразу же воскликнули: этот человек был отравлен. Они спасли его в самый последний момент. Два дня спустя дюжина офицеров Боливарианской разведывательной службы в форме пришли извиниться и сообщить нам, что они установили личность иностранного агента, стоявшего за операцией. Моему другу, который теперь передвигается на инвалидном кресле, потребовалось шесть месяцев, чтобы восстановиться.

На более позднем этапе, начиная с 2010 года, в нападениях всегда участвовали джихадисты. Например, последователь шейха Ахмеда аль-Ассира устроил засаду на моего друга и попытался убить его. Он выжил благодаря вмешательству службы безопасности Сирийской национальной социальной партии. Агрессор был арестован «Хезболлой», передан ливанской армии, затем предан суду и осужден.

В 2011 году дочь Муаммара Каддафи, Айша, пригласила меня в Ливию. Она слышала, как я выступал по арабскому телевидению против ее отца, и хотела, чтобы я поехал туда, чтобы я изменил свое мнение о нем. И это именно то, что произошло. Одно за другим, я присоединился к ливийскому правительству и был назначен ответственным за подготовку к Генеральной Ассамблее ООН. Когда НАТО напало на Ливию, я был в отеле, где размещалась иностранная пресса. НАТО вывезло из Ливии журналистов, сотрудничавших с Альянсом, но не смогло эвакуировать тех, кто находился внутри отеля, потому что его защищал Хамис, младший сын Каддафи. Он жил в подвале отеля, где были заблокированы лифты. Ливийские джихадисты, которые впоследствии сформировали свободную сирийскую армию под командованием Махди Аль-Харати и под наблюдением французских войск, осадили отель, убивая всех, кто приближался к окнам.

В конце концов за нами приехал международный Красный Крест и отвез нас в другой отель, где мы ждали новое правительство. В новом отеле меня встретили двое представителей Корпуса стражей исламской революции. Их послали президент Махмуд Ахмадинежад и вице-президент Хамид Багаи, чтобы спасти меня. Иранские официальные лица получили запись о решении, принятом в ходе секретной встречи НАТО в Неаполе, в которой, среди прочего, говорилось о моем убийстве во время военного захвата Триполи. В этом документе упоминалось присутствие на этом собрании министра иностранных дел Франции Алена Жюппе, друга моего отца. Кабинет г-на Жюппе впоследствии утверждал, что этой встречи никогда не было, и что министр в тот день был в отпуске. Полагая, что все под контролем, Корпус стражей исламской революции покинул страну. Однако по всему городу была распространена листовка с фотографией дюжины разыскиваемых людей: одиннадцати ливийцев и меня. Группа «повстанцев» начала обыскивать отель в поисках меня. Сначала меня спас журналист RT, который спрятал меня в своей комнате и не позволил «повстанцам» войти, затем другие журналисты, в том числе один из TF1 (французский коммерческий телеканал). После серии приключений, несколько десятков раз спасаясь от смерти, я бежал с примерно сорока людьми на борту небольшого рыбацкого судна, направлявшегося на Мальту в окружении военных кораблей НАТО. Когда мы прибыли в Валлетту, премьер-министр и послы стран граждан, находившихся на борту, ждали нас. Все, кроме посла Франции.

Когда в Сирии началась «арабская весна» – то есть спонсируемая Англией секретная операция по приведению к власти братьев-мусульман, как они сделали столетие назад с ваххабитами, – я вернулся в Дамаск, чтобы помочь тем, кто принял меня четырьмя годами ранее. Там я несколько раз был на волоске от смерти, учитывая военное положение. Однако в одном случае я был прямой мишенью джихадистов. Во время одного из своих нападений на Дамаск «повстанцы», которых официально поддерживал президент Франсуа Олланд, попытались взять штурмом мое жилище. Сирийская армия, в количестве пяти человек, после трех дней боев отразила их атаки, установив миномет на крыше. Нападающие были вынуждены отступить. Среди них не было сирийцев, только пакистанцы и сомалийцы без какой-либо военной подготовки. Я помню, как они истерически скандировали «Аллаху Акбар!», пытаясь взять штурмом мой дом. По сей день, когда я слышу этот благородный крик, у меня все еще мурашки бегут по коже.

Я вернулся во Францию в 2020 году, чтобы присоединиться к своей семье. Многие из моих друзей заверяли меня, что президент Эммануэль Макрон не убивал людей по политическим мотивам, как два его предшественника. Тем не менее, я не чувствовал себя свободным человеком. Таможня получила информацию о том, что в морском контейнере с моими личными вещами и вещами моего друга якобы было оружие и взрывчатые вещества. Пограничники перехватили контейнер и направили около 40 должностных лиц для его досмотра. Это была ловушка, устроенная иностранными агентами. Таможня разрешила какой-то компании изъять мои вещи. Вся эта процедура длилась два дня, пока контейнер грабили, а мои личные вещи уничтожали. Все документы, которые мы привезли с собой, исчезли.

Мой случай – не единичный. Джулиан Ассанж также стал мишенью Соединенных Штатов, когда раскрыл систему Vault 7, которая позволяет ЦРУ взламывать любой компьютер или мобильный телефон. Директор ЦРУ Майк Помпео при соучастии Соединенного Королевства организовал несколько операций, направленных на его похищение или убийство. И, опять же, когда Эдвард Сноуден опубликовал ряд документов, раскрывающих миру, что Агентство национальной безопасности США изучает жизнь каждого гражданина, все члены НАТО сплотились против него. Франция зашла так далеко, что закрыла свое воздушное пространство для самолета, на борту которого находился президент Боливии Эво Моралес, думая, что на борту находится Сноуден. Сегодня он беженец в России. Свобода на Западе больше не живет.